Репортаж с территории хранения монацита или Прощай, опасное наследство!

31 октября 2019 года журналисты красноуфимских СМИ отправляются на объект, который на протяжении десятилетий будоражит местных жителей и не только «страшилками» вроде чернобыльских ужасов. Склады с хранящимся в них монацитом близ станции Зюрзя — наследие конца 50-х годов прошлого века. В 2013 году монацитовый концентрат был куплен ООО «РедЗемТехнологии». Именно эта организация стала инициатором экскурсии на территорию объекта перед проведением публичных слушаний по оценке воздействия на окружающую среду процесса перетарки песка и подготовки его к вывозу с нашей территории.

По пути на объект представитель ООО «РедЗемТехнологии» Владислав Вершинин показывает подготовленный к погрузке перетаренного монацита железнодорожный тупик, что в 1 км от складов. Его периметр огорожен, организовано освещение, подготовлены подъездные пути и погрузочная площадка. По ходу следования он отвечает на вопросы журналистов, даёт пояснения по бытующему мнению и реальному положению дел:

—   На объекте никогда не хранились радиоактивные отходы. Что такое монацитовый концентрат, который хранится на складах? Вообще монацит — это природный минерал, который добывается в разных странах. Состав его различный, в минералах могут встречаться и радиоактивные изотопы. Радиационный фон от таких материалов называется естественным и не представляет опасности для человека. Песок получен из более крупных фракций и привезён на базу хранения с разных мест добычи. Раньше песок упаковывали в бумажные крафт-мешки, затем в деревянные ящики. Именно в таком виде он был выгружен на хранение в деревянные склады, которые впоследствии были закрыты металлическими ангарами. Всего на базе хранится несколько сот партий различного по химическому составу песка. Почему возникает разговор о «фонящем» объекте? Здесь монацитовый песок хранится в объеме более 80 тысяч тонн. И именно его большой объём создаёт высокий радиационный фон. Но, как показывает постоянная система мониторинга, радиация за пределы металлических ангаров ни в атмосферу, ни в почву, ни в воду не распространяется.

— А если песок начнут перетаривать, он по воздуху не разлетится в разные стороны? — задают вопрос коллеги. Владислав смеётся:

— Нет, он же тяжелее воздуха... Сейчас сами узнаете всю информацию об этом, получите ответы специалистов, которые работают с настоящей радиацией на более серьёзных объектах. Вообще в России любые работы с радиоактивными веществами под контролем государства, а оно самодеятельности в технологическом процессе не допустит, — ответственность строжайшая.

Проходим КПП с проверкой документов и с огороженной и охраняемой территории попадаем ещё в один огороженный, внутренний, периметр. Здесь нас встречает начальник управления подрядных работ ООО ПК «СпецАтомСервис» Андрей Александрович Пономарёв. Он и ведёт нас по всем объектам вновь построенной инфраструктуры с подробным рассказом, что и как здесь будут делать, чтобы монацит безопасно перекочевал из старой тары в новую герметичную и отправился от нас восвояси.

— Наша задача — организовать перетаривание монацитового песка и вывоз его с базы хранения до железнодорожного тупика станции Зюрзя. Для этого нами на объекте ведутся работы по строительству инфраструктуры, которая обеспечивает безопасность всего процесса перетаривания, транспортировки до железнодорожных путей и погрузки. Строительство на стадии завершения. Возведены здание для персонала, лаборатория радиационного контроля, паспортизации, ангары для техники, часть которой — многофункциональные роботы, модули перетарки, дезактивации и подготовки к утилизации старой упаковки. Первая партия перетаренного песка должна быть отправлена с места хранения в первом квартале 2020 года. В планах завершить вывоз к 2026 году.

Далее мы попадаем в здание санпропускника с диспетчерским и медицинским пунктом и другими комнатами для персонала. Это своеобразный порог между «чистой» и «грязной» зонами. Диспетчер по мониторам на своём пункте видит все помещения, где проводятся работы. Персонал попадает во внутренний периметр через проходную, далее — женская и мужская гардеробные. Одежда, в которой пришли на работу, остаётся в индивидуальных закрывающихся шкафах. Далее — комната с приборами радиационного контроля, чтобы частицы радиоактивной пыли не попали на территорию извне, потом — душевые, кладовая для чистой спецодежды и место хранения индивидуальных дозиметров. Без такого бдительного «друга» работать на территории нельзя! Везде на стенах и дверях — памятки с правилами для персонала. После соответствующей проводимым операциям экипировки сотрудники попадают в зону работ. Обратный путь также регламентирован. С улицы — в модуль замеров (если обнаружено попадание радиоактивной пыли на одежду, «рамка» издаёт звуковой сигнал и тут же проводится дезактивация). Дозиметры остаются в именных ячейках, маски сдаются в пункт фильтрации (если они загрязнены радиоактивной пылью, то подлежат дезактивации, если нет — их использование продолжается). И снова через кладовую, душ, раздевалку — за пределы внутреннего периметра. Журналистов интересует, какой же радиационный фон на территории. А.А. Пономарёв отвечает:

— Сейчас радиационный фон на базе хранения монацитового песка в соответствие с показаниями приборов в три раза меньше допустимой нормы.

Далее нас ждёт знакомство с технологическим комплексом, который позволяет безопасно извлечь песок из старой упаковки и перетарить его. Работать с песком будет роботизированная техника, которая управляется оператором с пульта. Движение оснащённого видеокамерами «робота» транслируется на монитор. Техника будет захватывать ящики с монацитом и доставлять их в модуль для прокалывания и переупаковки в герметичную тару с дополнительным усиленным вкладышем. Для этого линия оснащена специальным высокотехнологичным оборудованием. Процесс закрытый, просачивание фракций вовне не допускается. После произведения замеров на радиоактивность перетаренный монацит спецтехника будет доставлять к месту погрузки на железнодорожный транспорт в специальных контейнерах. Старая упаковка, естественно, имеет остатки радиоактивной пыли. Она будет дезактивирована в специальных условиях и подготовлена к последующей утилизации на полигоне РАО специализированной организацией. Для работы с тарой из-под монацитового песка также построена специализированная линия с транспортёром для поступления контейнеров со старой упаковкой к специально оборудованным дезактивирующими приборами рабочим местам операторов.

Как сказал руководитель работ, штат на сегодня составляет около 100 человек. Это и инженерно-технические работники, и дозиметристы, и дезактиваторщики, и операторы, и рабочие. Оператор высокотехнологичного «робота», возможности которого нам продемонстрировали в одном из светлых и тёплых ангаров, — местный, поступил разнорабочим, прошёл обучение здесь же (специалисты приезжали, обучили, присвоили квалификацию). Вообще, изучив объявления по вакансиям на начало работ, отмечу, что предложения по зарплате были довольно высоки для нашей местности. Конечно, достаточное количество ИТР у нас найти трудно, поэтому здесь много приезжих, — как сотрудников «СпецАтомСервиса», так и других.

Посетив базу с новой инфраструктурой, отметили, что домыслы некоторых, о бригаде «Ух!» с лопатами, которая будет грузить монацит в вагоны и махать им вслед белыми платочками, а потом выбрасывать ящики из-под монацита на местную свалку, не имеют под собой почвы. Система контроля и безопасности, вложения, специалисты, помещения, техника и технологии впечатляют и вселяют уверенность. Как сказал, провожая нас до КПП со своими коллегами А.А. Пономарёв, представитель компании, имеющей многолетний опыт в осуществлении полного комплекса проектирования, строительства, монтажа инженерных систем, а так же вывода из эксплуатации сооружений, комплексов и установок с ядерными материалами: «Здесь вам не Чернобыль, не атомный комплекс, а всего лишь место хранения природного материала».

В последующем после вывоза всего монацита территория будет рекультивироваться в соответствие с требованиями безопасности.

Алёна Верзакова, Красноуфимский район

Фото автора

Подписаться

Запомнить

Поделиться